А.Л. БЕРТЬЕ-ДЕЛАГАРД И ФЕОДОСИЙСКИЕ ДРЕВНОСТИ (1891 – 1895 гг.)

Восемьдесят лет назад, в феврале 1920 г., крымская археология понесла большую утрату: скончался известный ученый Александр Львович Бертье-Делагард (1842 – 1920). Эту печальную дату хочется отметить еще одной работой, посвященной замечательному человеку, многообразная деятельность которого не может не вызывать восхищения: военный инженер, он стал крупным ученым–историком, археологом, нумизматом, этнографом, естествоиспытателем.

О Бертье-Делагарде немало написано, достаточно сказать, что ему был посвящен один из выпусков «Известий Таврической ученой архивной комиссии», где приведен список его печатных трудов [1], во множестве сочинений об античном и средневековом Крыме фигурирует его имя, дается оценка его вклада в историческую науку. Феодосийский же период жизни ученого, его изыскания на Карантине и курганном некрополе античной Феодосии слабо освещены в научной литературе. Причина здесь, видимо, в том, что работы на Карантине нельзя назвать археологическими в полном смысле слова, а исследования некрополя были слишком краткими. Между тем, эти по случаю произведенные работы принесли немало ценных материалов и дали пищу для серьезных исследований специалистов. Значимость их состоит еще и в том, что настоящих длительных систематических археологических работ на территории Карантина не проводилось ни до пребывания Бертье в Феодосии, ни после (если не считать кратковременных исследований в 1949, 1951 – 1952 и в 1975 – 1977 г.) [2]. Больше посчастливилось феодосийскому некрополю на Тепе-Оба, где курганные погребения раскапывались в 50-х гг. ХIX в., а затем спорадически в 70–х – 90-х гг. ХХ в. [3]. И все же нужно признать: археология Феодосии – в основном дело будущего.

В 1891 – 1895 гг. в Феодосии строился морской порт. Наблюдение за инженерно-строительными работами было поручено А.Л.Бертье-Делагарду. Скорости ради решили добывать землю с Карантинного холма, в результате значительная его часть оказалась снесенной. Во время земляных работ обнаружилось большое количество памятников старины (от VI в. до н.э. до XV в. н .э.). Бертье, как мог, спасал остатки прошлого величия города, покупал у рабочих найденные ими вещи. Увы, далеко не все удалось собрать, не говоря уже о том, что вместе с частью Карантинной горки ушли к небытие ценнейшие слои городища античного и средневекового города, часть находок оказалась за границей. И все-таки Бертье собрал коллекцию древностей, включавшую множество фрагментов столовой посуды, терракоты, архитектурные детали из камня и глины, монеты различных центров производства и разного времени. Часть находок он отправил в музей Одесского Общества истории и древностей, где они попали в разряд лучших вещей (в те времена Феодосийский музей древностей находился в ведении Одесского Общества), около сотни – на хранение в местный музей [4].

Тогда же при подводных работах в бухте в районе Карантина строители обнаружили остатки древнего мола с вбитыми в морское дно многими сосновыми сваями. Несколькими годами позже заведующий Феодосийским музеем Л.П.Колли уверял, что этот мол был ясно виден под водой, а при некотором волнении в бухте, особенно при восточном ветре, над ним поднимался заметный гребень волны. Бертье в письме к Э.Р.Штерну назвал в качестве возможных датировок этого сооружения и турецкий, и генуэзский, и древнегреческий периоды. Колли отнес мол к античной эпохе, когда в 1905 г. с помощью водолаза извлек со дна моря на том же месте полтора десятка амфор этого времени [5]. Поиски Бертье остатков старины на морском дне – первая попытка проведения подводных археологических исследований в Северном Причерноморье.